Впервые на профессиональную сцену он вышел в спектакле Нового экспериментального театра «Иллюзии Дон Жуана». Михаилу Полосухину 30 лет, актер, которого на сцене просто нельзя не заметить: высокий, пластичный, стильный. Михаил уверен, что актером становятся не для того, чтобы вести богемный образ жизни. Он считает, что театр имеет право на свой взгляд и не должен с фотографической точностью отражать ту или иную эпоху.

- Михаил, сколько лет ты работаешь в НЭТе?

- Шесть сезонов. Начинал, как и все, с маленьких ролей. Сейчас занят во всех спектаклях, кроме двух.

- Почему ты выбрал актерское ремесло?

- Я актер в третьем поколении. Мои дедушка и бабушка работали в театре еще до войны, родители также артисты, мама – Наталия Бондарева – до сих пор трудится в ТЮЗе. В Волгограде это самая большая актерская династия, поэтому мой выбор не случаен.

- Ты можешь вспомнить какие-либо смешные или трагические случаи из сценической жизни?

- Зрителям кажется, что закулисная жизнь – сплошной праздник. На самом деле это тяжелая и кропотливая работа, игра на нервах. Каждый день 700 человек в зале забирают твою энергию.

- У Отара Джангишерашвили репутация жесткого и требовательного режиссера. Трудно ли тебе с ним работать?

- В жизни отношения нормальные. А когда мы работаем, могут быть и жесткие замечания, и трения, но он не тиран и не деспот.

- Что самое сложное в работе актера?

- Не работать. Но бывает и так, что ты хочешь получить какую-то роль, а тебе ее не дают, чувствуешь, что это твое, а режиссер видит тебя в другом образе.

- Какие роли тебе наиболее близки: трагические или комические?

- Я очень люблю Шприха в «Маскараде» Лермонтова. Нельзя сказать, что я в жизни такой человек, просто эта роль мне ближе по-актерски. Люблю Тибальта («Ромео и Джульетта»), Родольфо («Цилиндр»). Но я люблю и комедийные роли. Если сильный материал, хороший автор, если это классика, то можно сыграть очень интересно и любопытно. А еще у меня есть мечта – сыграть Сальери.

- Миша, а какой ты человек в жизни?

- Я – мечтатель. Не то чтобы я чего-то жду от жизни, просто есть разные мечты, которые, правда, я не всегда стремлюсь претворять в жизнь. Я – Обломов. Лежу на диване и мечтаю.

- Говорят, что актеры – большие дети. Ощущаешь ли ты себя таковым?

- Да, но в разумных пределах.

- А в жизни часто приходится играть?

- Каверзный вопрос. Конечно, с близкими я не играю. Но иногда приходится. Вообще же, я не терплю вранья и предательства. В некоторых случаях, правда, лучше промолчать, чем идти на конфликт или кривить душой.

- Миша, а что для тебя счастье?

- Сейчас уже атрофировалось понятие «счастье». Как говорил Аркадий Гайдар: «Счастье каждый понимает по-своему». Для меня счастье – чтобы все мои родные были живы, здоровы, чтобы у меня была моя любимая работа.